«Ничего у Путина не получилось. Мы не стерты с лица земли» «Медуза» поговорила с Юрием Тырой — бывшим советником Залужного и волонтером на фронте. Тыра знаком с Зеленским 20 лет, он уговаривал его идти в президенты
Волонтер Юрий Тыра помогает украинским военным на фронте, обеспечивая их всем необходимым: от одежды, камуфляжа и печек-буржуек до касок, бронежилетов и автомобилей-внедорожников. А еще Юрий Тыра — один из героев книги американского журналиста Саймона Шустера «Шоумен: Владимир Зеленский и война в Украине», которая вышла в издательстве «Медузы» (впервые в русском переводе). В марте 2022 года, в самом начале полномасштабного российского вторжения, они встретились с Шустером в Украине, на фронте. Тыра, которого Шустер называет старым другом Владимира Зеленского (они знакомы 20 лет), два с половиной года уговаривал бывшего комика баллотироваться в президенты. «Медуза» поговорила с Юрием Тырой о знакомстве и отношениях с Зеленским — и о том, как глава Украины изменился после начала войны.
Вы можете купить книгу Саймона Шустера «Шоумен: Владимир Зеленский и война в Украине» в нашем «Магазе» уже сейчас.
— Как вы познакомились с Владимиром Зеленским?
— Мы 20 лет как знакомы — с 1 апреля 2005-го, когда мы заказали [основанную Зеленским команду КВН и комедийную студию] «Квартал 95» к себе на корпоратив. Это было десятилетие компании «Текстиль-Контакт», которую мы создавали когда-то вместе с другом, — сейчас там обшивают все украинские силы обороны. Поначалу мы больше сошлись с артистом «Квартала» Степаном Казаниным, потому что он и охотник, и рыбак. Стали играть с ребятами из команды в футбол. Я просто восторгался тем, что они делают: я большой поклонник КВН.
Зеленский оказался замечательным человеком: порядочным, общительным, воспитанным и деликатным. Постоянно с книгой. Этот мальчик из Кривого Рога смотрел [британское комедийное шоу] «Монти Пайтон» на языке оригинала! Никогда не был жлобом или крысой. И знаете, с тех пор не поменялся.
— В 2014-м вы организовали «Кварталу» и Зеленскому гастроли в зоне боевых действий. Как вы перешли от текстильной промышленности к фронтовому тур-менеджменту?
— Я занимался не только «Текстиль-Контактом», у меня и своя транспортная компания была. Но все это остановилось в 2014-м: я попал на фронт туристом, познакомился с сильными военными, которым за честь помогать. Прикипел — и стал жить проблемами передовой.
Первым я привез на фронт Александра Пикалова, который у нас в «Квартале» всю жизнь играл [бывшего президента Украины Виктора] Януковича. Помню, как у меня еще [батальон] «Айдар» спрашивал на блокпосте в Старобельске: «Степаныч, тебя мы знаем — а кто в спальнике у тебя в машине спит?» Как кто — Янукович! «Врешь!» Лезут на подножку, видят Сашу, начинают улыбаться.
Пару месяцев спустя «Квартал» приехал [на передовую] полным составом. Это было 24 августа 2014-го, в День независимости Украины. Петр Алексеевич Порошенко тогда проводил парад в Киеве — наши ребята погибали в Иловайске в окружении, — а мы дали концерт на аэродроме в Краматорске, оборону которого удержал командир восьмого полка спецназа и друг «Квартала» Сергей Григорьевич Кривонос. На следующий день, 25 августа, мы выступили и в Мариуполе.
Мы с Владимиром Александровичем [Зеленским] так ездили по подразделениям до 2019 года. Начинали концерты с минуты молчания. И всегда после таких творческих встреч военные поднимались и говорили: «Володя, иди в президенты. Мы тебя поддержим». Потому что та гниль, которая от Петра Алексеевича исходила, уже всех достала — и на фронте, и в быту, и в тылу. Барыга! А вот Володя у всех вызывал сильное уважение. Всегда находил с военными тему для общения. И своей искренностью подкупал. Ему скрывать было нечего совершенно.
В 2017-м к нам после концерта в Житомире подошла жена павшего бойца, которая была беременна — месяц восьмой, уже на выходе. При мне надела Владимиру Александровичу на голову берет своего погибшего мужа — и сказала: «Мы в тебя верим!» Я это видел. И я это сфоткал. Я и плакал, и фоткал.
И куда бы мы ни приезжали, всегда это было вот так сильно. Тогда же «Квартал 95» передал на фронт 36 автомобилей. Даже автобус, который купили для съемок второго сезона «Слуги народа», в итоге превратили в передвижной кинотеатр: ездили по передовой и показывали ребятам фильмы. Наибольшей популярностью пользовался, кстати, «В бой идут одни „старики“» с Леонидом Быковым.
— Вы тогда решили уговорить Зеленского баллотироваться?
— В 2014-м президентом выбрали Порошенко — не потому, что он хороший, а лишь бы к власти не пришла Юлия Тимошенко. У меня к Петру Алексеевичу были вопросы: почему мы в 2014-м вышли из пустого Луганска? Почему Гиркина с бандой выпустили из Славянска, хотя у нас работала и артиллерия, и авиация? Эти пазлы у меня в голове не сходились. Я не хотел больше голосовать за людей, которым не верю. Поэтому, когда появился тот, в кого я верю… Я очень верил во Владимира Александровича — и приложил максимум усилий, чтобы этот человек стал президентом нашей страны.
Находясь с ним на фронте, я был в восторге. Я безбашенный — а он еще более безбашенный. Он ездил в Авдеевскую промзону под плотными обстрелами. Выступал в любом состоянии: однажды потерял сознание прямо на сцене, потому что у него был сальмонеллез. Я неоднократно видел, как после общения с ранеными, детьми и женами военных у него выступали слезы. И все это было неподдельно, не игра. Он нетерпим к лжи. Для него не существует серое.
Потом, в 2017-м, состоялась премьера сериала «Слуга народа», [где Зеленский играл учителя истории, случайно ставшего президентом]. Тогда люди впервые поверили, что в этой стране можно что-то поменять. Появилось общественное мнение, что Владимир Александрович мог бы избраться. Но он сам пока в это не верил. Понимал, сколько сил и энергии у него это займет.
Знаковым для меня стал момент, когда я увидел у него в руках книгу о жизни и карьере [авторитарного правителя Сингапура, создателя сингапурского «экономического чуда»] Ли Куан Ю. Я подошел, взял книжку, посмотрел на обложку. Спросил: «Ага, значит, все-таки может быть?» И услышал: «Не исключено».
Мы поверили в то, что сможем превратить Украину в Сингапур. Я его тогда спросил еще: «Ты готов расстаться с одним из двух [своих друзей], близко шепчущих на ухо? Посадить их за коррупцию?» Он такой: «А можно с обоими?» И я понял, что он готов.
— Но Ли Куан Ю превратил Сингапур в один из центров мировой экономики в том числе ценой репрессий.
— Зеленский еще и Черчилля читал, не одного Ли Куан Ю. И результат же важен! У них была своя война, экономическая, — у нас сейчас война в полном смысле этого слова.
А в апреле 2018-го на концерте в Кельне он мне сказал: «Да, я готов». Мы тогда сидели в фургоне, который я гнал из Голландии. Мимо по велосипедной дорожке носились люди на самокатах. В машине он наконец-то смог закурить, потому что в большом концертном автобусе курить было нельзя.
В декабре 2018-го у нас шел предвыборный тур, и перед выступлением Зеленского в его родном Кривом Роге менты обнаружили на парковке у концертного зала машину с газовыми баллонами и взрывным устройством. Нам тогда рекомендовали все прервать, но Владимир Александрович сказал, что «мы концерт останавливать в моем родном городе не будем».
А в 2019-м — уже после того, как Владимир Александрович объявил, что идет в президенты, — всем замполитам была дана команда не допускать «Квартал» на фронт. Так сильно Петр Алексеевич переживал, что мы там ведем предвыборную агитацию. В том же Широкино и Бердянске к нам на выступление с проверкой приехал целый контрразведчик — в лакированных туфлях, на мытом мерседесе. Так он мне сам потом сказал: «Степаныч, а за что меня на вас натравили? У вас ни политики, ни пропаганды».
— Как Зеленского изменили власть и война?
— Он стал более сконцентрированным. Когда я вижу на фронте западные вооружения, которыми воюют наши ребята — некогда голые и босые при Порошенко, — я понимаю, что у меня прекрасный президент. Который уже не просто срачи между губернаторами разбирает, а решает проблемы мирового масштаба. То, во что я верил, получилось.
Чисто по-человечески мне его очень жалко, потому что физически он изможден. Но остается лидером. Когда Порошенко приезжал в тот же Мариуполь, у бойцов вынимали патроны из магазинов. При Владимире Александровиче такого не было.
Да, мы с ним стали меньше общаться. Но я не разочаровываюсь до сих пор. В позапрошлом году я получал из его рук орден — и увидел его глаза. Уставшие, но такие человечные. И улыбка! Нет, в этом он не поменялся.
— Вы 11 лет ездите волонтером на фронт. Как вы стали советником главнокомандующего ВСУ Валерия Залужного?
— Сначала я стал советником [бывшего главнокомандующего ВСУ] Руслана Борисовича Хомчака. Потому что оказался на одной из встреч с Зеленским в 73-м [морском] центре [спецопераций] в Очакове. И когда президент спросил военных, какие у них пожелания, все распереживались и молчали — а там присутствовали министр обороны [Андрей] Таран, Хомчак, тогдашний командир спецназа Григорий Галаган. Тогда я выхожу из строя и говорю: «Ребят, а чего мы молчим? У вас катера нету — как вы президента на базу на остров Майский повезете?» И попросил катер американский.
Из-за того, что я не молчал и насыпал, Руслан Борисович пригласил меня быть его советником. Я много ездил по фронту, был на связи со всеми боевыми подразделениями и много знал о том, что где происходит. А когда Валерия Федоровича сделали главнокомандующим, я тут же — как та проститутка на трассе, из кабины в кабину — стал советником Залужного.
— Что вы думаете о конфликте Зеленского с Залужным?
— Я их обоих безумно уважаю. Но считаю, что лидер в стране должен быть один. Два капитана в одной команде быть не может — ни у хоккеистов, ни у футболистов, ни у кого. Ничего хорошего из этого не получается.
— Что сейчас происходит на фронте?
— Молодые перспективные офицеры продвигаются наверх, вытесняя всю ту плесень советской школы, что была до них. Получают внеочередные звания, потому что доказали все в бою. Например, Михаил Драпатый, который [в ноябре 2024-го] стал командующим сухопутными войсками, сумел стабилизировать оборону Покровска.
— А как сказывается приостановка военной помощи США?
— Это была пауза на неделю, пока самолеты в Жешуве перестали садиться. Но теперь они продолжают летать. Всего хватает. Есть чем воевать.
Да, мы можем отойти, отдать лесопосадку — просто откатиться назад на два километра, чтобы получить оружие, которое запоздало по логистике, — и это нормально в условиях войны. Надо не забывать, с кем мы воюем. И сколько их.
Да, мы устали. Да, нас меньше. Путин, сука, нам северокорейцев присылает. Но если мы сдадимся, страны Украины больше не будет существовать на карте. А эти выродки придут к нам в дом — как это было на окраинах Киева, в Херсоне — и будут убивать наши семьи. А мы очень хотим, чтобы наши семьи жили.
— А гражданские не начинают сомневаться в целях войны?
— Мне не интересно мнение гражданских. Спросите у жен и матерей тех, кто воюет или в плену, — хотели бы они, чтобы нашей страны не было? За что тогда погибли их мужья и дети?
Я дочку на коленях упрашивал — останься в Европе. Дочь сказала: «Папа, нет». И девочка в свои 19 лет развозила на блокпосты энергетики, завтраки и обеды бойцам; перегоняла машины-рефрижераторы в Северодонецк, чтобы разгрузить переполненный телами наших десантников днепропетровский морг. Сейчас Даша молодая мама, но все еще тянет на себе много логистики по заезду автомобилей. Я восторгаюсь ею.
Вот мои гражданские: моя дочь и моя жена, которая прошла четвертую химиотерапию, но сейчас тоже занимается логистикой по приему-передаче машин, медицины, дронов. Вот мои гражданские. Мнение всех меня не интересует.
— Зеленский вам обещал без сожалений расправляться с коррупционерами, даже если это окажутся люди из его ближнего круга. Но с тех пор коррупция только усугубилась — вы сами наблюдали ее на передовой. Что произошло?
— Люди. Люди подставляют больше всего. Власть и деньги — это большое испытание. У людей кружится голова. Надо просто, чтобы было кому дать им подзатыльник. Поэтому я и езжу по фронту — и реагирую! Допустим, сейчас я близок к погранслужбе, — и коррупционеры не могут покинуть страну, пропуска им не выдают.
Мне невозможно закрыть рот. И когда к власти на волне Владимира Александровича стали приходить подонки, я записал видео. Не смог достучаться наверх — и записал видео, что мы всех найдем и всех перещелкаем. Девять человек были отстранены за факты коррупции.
— Дональд Трамп считает, что в Украине должны пройти первые с начала вторжения выборы. Журнал The Economist сообщал, что команда Зеленского якобы планирует провести их уже этим летом.
— Штаты сейчас много что продавливают — и Канаду хотят отжать, и Гренландию. Мало ли чего хочет придурок. Люди там невменяемые — что один, что второй, Илон Маск. Пусть не лезет в политику и делает свою машину, если он такой гений.
Почему я должен комментировать, чего они хотят? Они считали, что мы продержимся неделю! Так кто они для нас?
— Что думаете о текущих переговорах и возможном перемирии? Окружение Трампа регулярно заявляет, что Украине придется пойти на территориальные уступки.
— Просто смотрю на Владимира Александровича и понимаю, что все будет достойно. Я спокоен. Владимир Александрович не сдаст и не продаст. Путин сдохнет, сука, раньше. А Владимир Александрович останется.
В этой войне не будет победителей, я в этом глубоко убежден. Будет цена победы. И она точно не всех устроит — как с той стороны, так и с этой. Но ничего у Путина не получилось. Мы не стерты с лица земли. Страна Украина существует. Живет.
Главное — не распускать сопли и слухи, а каждый день делать то, что ты можешь. Без веры я бы долго не прожил. Но я верю в то, что делаю. Нам чужого не надо — но свое мы хотим вернуть.
Любые войны начинают и заканчивают политики. То, что мы устали от войны и хотим мира, ни для кого не секрет. Сейчас вопрос к политикам — какой ценой это нам достанется.
Лилия Яппарова